Каждому из нас знакомо понятие жертвы в значении дара. Ради других людей мы зачастую готовы жертвовать своим временем, удовольствиями, материальными ценностями, здоровьем, а порой – и самой жизнью.
Есть еще один род жертвы – дар Богу. Первое жертвоприношение, описанное в четвертой главе библейской Книги Бытия, совершили Каин и Авель – сыновья Адама и Евы. Оно заключалось в отделении от себя и посвящении Богу как дара части пропитания. Такое отделение происходило путем сжигания (полностью, а позднее и частично) посвященных Богу животных или плодов земли. Огонь, сопровождаемый клубами дыма, как бы переводил жертву в невидимое состояние и возносил ее в небесную высь, в мир духовный.
В чем смысл такой жертвы? Богу, конечно, не нужны сгоревшие животные или плоды. Важно то, что, жертвуя Господу что-то материальное, мы молитвенно обращаемся к Нему, возносимся к Нему своей мыслью и чувством, хотим показать Ему свою любовь, доверие, благодарность, стараемся загладить свою вину, расположить Его к себе, умилостивить, надеемся что-то от Него получить. В ответ Бог подает нам просимое, меняет наше душевное состояние или же ничего не дает. Это зависит от искренности и бескорыстности нашего обращения к Нему, а также от того, насколько полезно будет для нас просимое. Дело в том, что любое жертвоприношение, как и вообще любое доброе дело, в том числе и молитву, можно совершать из корысти (по принципу: «Я – Тебе, а Ты за это – мне»). Можно питать ими свое тщеславие, совершать «для галочки», без чувства благодарности, благоговения и любви.
Истинный дар Господу – сокрушенный и покорный Ему (т.е. смиренный) дух, преодоление в себе греховных желаний, посвящение Ему всей своей жизни. Для большинства людей такой дар непосилен. Гораздо легче принести Богу в жертву просто какой-нибудь материальный предмет – овцу, хлеб, елей (масло), свечку, некую сумму денег и т.д. Но это может быть только началом духовного пути.
Предлагаем вашему вниманию интервью с благочинным Клинского церковного округа священником Евгением Мальковым, в котором он говорит о духовном смысле благотворительности, отвечает на вопросы журналиста о материальной помощи храмам, о ситуации в Московской епархии и Клинском благочинии, о восстановлении Троицкого собора г. Клина.
Михаил Молотников
Интервью с благочинным Клинского округа священником Евгением Мальковым
– Церковь всегда занималась благотворительностью. Но сегодня, после стольких лет гонений в нашей стране, она сама нуждается в поддержке. Насколько значима для жизни церковных приходов помощь богатых жертвователей?
– Мне кажется, что вопрос надо ставить не так. Прежде всего, самим жертвователям и благотворителям нужна Церковь. Эти люди заняли в обществе определенное положение, приобрели какой-то экономический достаток, но душа-то их просит других ценностей. И поэтому они помогают созидать храмы. Церковь выживет в любом состоянии, в самые экономически неблагоприятные времена.
– В Московской епархии, по благословению митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, действует благотворительная программа «Восстановим порушенные святыни». Составлен список храмов Подмосковья, которые нуждаются в помощи. В него вошли и несколько храмов, находящихся на Клинской земле. Что изменилось за это время? И почему в список не попал Троицкий собор?
– Сейчас, по самым скромным подсчетам, в восстановлении нуждается более 260 храмов по Московской области. В этот список вошли и два храма нашего района – это Знаменский храм с. Теплое и Троицкий храм с. Троицкое. К нам должна приехать комиссия из епархиального отдела и уточнить, какие работы будут проводиться в этих храмах. Почему не вошел Троицкий собор? Дело в том, что он взят под патронаж лично Аленой Дмитриевной Сокольской. Создан муниципальный фонд по восстановлению собора.
– Что за последнее время сделано в Троицком соборе?
– Работы ведутся постоянно. Сейчас все усилия прихода и благотворителей направлены на внутреннее убранство храма. Проект иконостаса уже находится на стадии утверждения священноначалием. Он будет каменным в двух малых приделах – Казанском и Никольском. Производится замена коммуникаций и благоустройство территории. Это, конечно, мало, но что есть, то есть.
– Вам как благочинному и настоятелю Троицкого собора приходится встречаться с людьми, которых Церковь называет благоукрасителями и жертвователями. Были ли случаи, когда вы отказывались от помощи?
– Можно ли принимать пожертвования, зная, что они заработаны неправедным путем? Конечно, нет. Долг священника – убедить такого жертвователя возвратить деньги или возместить ущерб тому, за счет кого он получил эту прибыль. Перед Богом ценна только та копейка, которая заработана честным путем.
– А кто большей частью жертвует на восстановление храмов? Это так называемый средний бизнес, крупные предприниматели? Или простые люди, которые приносят в храм 10, 50 рублей?
– «Больших» спонсоров и благотворителей сейчас немного. Это связано с трудной экономической ситуацией в стране. Те, кто еще года два назад помогал Троицкому собору, сейчас это сделать просто не могут. В основном жертвуют представители среднего класса и наши постоянные прихожане, благодаря которым проводится текущий ремонт.
– О. Евгений, почему вообще люди жертвуют?
– Причин много. Это могут быть и семейные трудности, когда человек жертвует что-то для Бога в надежде получить Его помощь. Это могут быть и какие-то радостные события, когда человек благодарит Господа. Были случаи, когда человек приходил в храм просто побеседовать со священником, а после этого начинал новую жизнь и участвовал в восстановлении храма. Кто-то оказал помощь один раз и больше не появлялся, а кто-то остался в приходе и до сих пор является добрым прихожанином.
– Каким образом может человек оказать помощь храму? Какие есть виды пожертвований?
– Храм – это еще и организация, которой нужно осуществлять платежи за электричество, газ, выплачивать зарплату работникам. Поэтому деньги можно перечислить на банковский счет храма. Можно просто прийти и опустить в церковную кружку ту сумму, которую человек может пожертвовать. Кроме того, мы принимаем одежду и игрушки для детского дома-интерната, одежду для больных, находящихся в туберкулезном диспансере. Принимаем мы и продукты, и какую-то мебель, которые раздаем тем, кто в этом нуждается.
Идет загрузка ...
